Первый приезд зубров в заповедник «Брянский лес

Шел 1997 год. Наступил апрель, а скопом с ним приехали зубры. пара грузовика с высокими узкими ящиками, с решетками с одной стороны, остановились около конторы заповедника «Брянский лес». Мы с Игорем были на месте, что бы их встретить. Окский заповедник, согласный к юго-востоку от Москвы, согласился прислать пять зубров из своего центра по их разведению, Но сотрудники смогли попадать только троих на той гигантский площади, где они обитали. вдобавок десять зубров привезут позже, что бы пополнить наше стадо, которое к тому моменту должно будит увеличиться естественным путем. Брянский роща – это идеальное связка для обитания зубров, где довольно молодых побегов и сухих веток, которыми дозволено питаться. В различие от равнинных американских бизонов, живущие в лесу европейские зубры причинность едят ветки и другие растения. К началу двадцатого века европейский зубр был приблизительно весь истреблен в дикой природе и сохранился только в европейских зоопарках. чета центра по разведению в России – Окский и Приокско-террасный заповедники – позже развели зубров, взятых в зоопарках, и зa не мало десятилетий создали гурт зубров, которое дозволительно было выпустить в дикую природу. Наш заповедник был вторым в европейской части России, что получил зубра для выпуска, что было результатом обращения Игоря зa поддержкой в общий фонд дикой природы (WWF) и тогдашний казенный совет по экологии России. Зубры были выпущены кроме в одном заповеднике, на Кавказе, Но в то время браконьеры и этнические разборки в этом районе уничтожили большая часть животных. Мы с Игорем сели в УАЗ единодушно с несколькими журналистами, которых я пригласила из местной и районной газет, что бы осветить событие. Я тут работала начальником отдела экопросвещения в заповеднике. да как большая часть соседей заповедника нуль не знали о зубрах, для нас было гордо рассказать об этом находящемся на грани исчезновения животном. Браконьерская ловитва на редких животных в России — это уголовное преступление, которое строго наказывается. Мы привели караван грузовиков с зубрами, сотрудников заповедника и журналистов на промежуток выпуска. не мало недель Игорь (который тут-то был директором заповедника) и его сотрудники сооружали тленный загон в лесной части заповедника почти в 4-х километрах от Чухраев. Зубры будут быть в нем три недели и ежедневный брать корм, что бы они знали гораздо прийти, если зимой не будит довольно естественного корма. Игорь нанял молодого инспектора — специалиста-охотоведа – для изучения и охраны зубров. Один грузовик завяз в грязи на дороге, Но мужики подложили бревна по колеса и вытолкнули его. бодрым шагом мы приехали на площадь выпуска, и все собрались вокруг. да как около нас не было крана либо подъемника, что бы снять тяжелые ящики с платформы большого грузовика, восемь прислуга передвинули ящики – а зрелый зубр весит около 300 кг – на платформу маленького грузовика, а после столкнули ящики на землю. Мы открыли решетки, Но зубры продолжали стоять. Они устали от переезда, и их ноги потеряли устойчивость. Мы все отошли зa ограду. Медленно, 1 зa другим, осторожные животные отважились выйти. Они сбились в кучу и неверной походкой отправились в далекий цель загона, где начали жевать ветки. Журналисты стали задавать Игорю вопросы. Он рассказал им о зубрах и программе возрождения, представил им меня – нового руководителя отдела экологического просвещения, американку. Он рассказал им, как я приняла новорожденного в электричке. врасплох я оказалась в центре внимания. большая часть местных журналистов ни в жизнь не видели раньше иностранцев, а быстро тем более американцев — что ли только в кино. 1 из них спросил, почему я приехала сюда – ужели в Америке больше нечего на стену лезть — В Америке орава диких мест и национальных парков, — ответила я, — а да изобилие людей, которые работают в них. Но мне кажется, что я могу приходить больше пользы здесь. Другая женщина сказала: — Некоторые читатели могут подумать, что вы монах или же изгой американского общества, либо может обретаться вы уродливы или же безобразны – и по-этому вы выбрали сей затерянный лесной уголок. Но вы привлекательная молодая женщина. Вы умны и энергичны. Вы можете говорить читателям, почему вы выбрали это пространство Я объяснила им, как я искала система оставаться ближе к природе, как я была очарована системой заповедников, и как делать в заповеднике оказалось отличной для меня возможностью. Другого журналиста интересовали более приземленные вопросы, и он спросил, лакомиться ли около меня платье в доме. Кагда я ответила, что  удобства во дворе, он спросил, как я справляюсь с такими недостатком. — Я не обращаю на это внимания, — сказала я. – Я думаю, что то, как живут русские в деревнях, — это продуктивный попытка для всех нас, преимущественно для американцев. Здесь абсолютно нет отходов. человеки как знают, откуда берется пища. Это впрямь максимально вплотную к экологически чистой жизни, о которой в USA некоторый не имеют понятия. После выпуска, около нас был пир с гостями в лесу. Игорь купил шампанское, водку и закуски. Я нарезала хлеб, сыр и копченую колбасу и раздала бутерброды. Мы выпили зa зубров, их здоровье и будущую положение в Брянском лесу. Мы поехали обратно. На обратном пути в главную контору заповедника, мы заехали в Чухраи, что бы читать гостям глухую деревеньку. Мы остановились, что бы пить полную женщину, которая переходила дорогу и несла воду из колодца. — Это хорошо, что ведра полные! — воскликнул кто-то. Считается знать приметой встретить женщину, переходящую дорогу с пустыми ведрами. Женщина с любыми ведрами — это уже побуждение для беспокойства. Мужчина с полными ведрами – гораздо отборный знак. Игорь сказал гостям, что это была Тонька. Ей около пятидесяти, Но выглядит она старше, и занимает одно из двух имеющихся в деревне рабочих мест — почтальона. Второе занятие занимает невежа Василий, кто был местным лесником, отвечавшим зa наблюдение и проверку леса около Чухраев. чета раза в неделю Тонька ходила зa 9 километров в Смелиж, что бы овладевать почту, которую тамошняя почтальонша приносила из ближайшего почтового отделения, находившегося паки в трех километрах. Кагда Тонька возвращалась в Чухраи, она отдавала почту своему бесконечно пьяному сожителю, Степану, что бы он ее разнес, да как она смертельно боялась собак, которых держали все жители деревни. Степан приехал сюда в 1991 году с Украины, что дало ему имя «хохол». Степан говорил по-русски и по-украински, Но на обоих языках плохо. К тому моменту, Кагда он, наконец, приносил почту, даже газета из Суземки уже была недельной давности. лихо посылки, посланные моей мамой, стали вернуться обратно, и я поняла, что зa доставку посылки Степан хотел получить самогонку. за всем тем дело Тоньки состояла только в том, что бы доставить уведомление, что посылка находится на почте и ее дозволительно забрать. Степан любил давать почту не торопясь, сидя на нашем крыльце и ныряя в старый и циничный мешок. прежде он отдавал мне газеты, после письмо, после книга и, наконец, известие о посылке. Может быть, он хотел повысить цену зa свои услуги. Почему я должна была наливать самогон Степану, а не Тоньке – я не могла понять. не мало раз, Кагда Тонька поручала Степану начинать в Смелиж зa почтой, он исчезал на не мало дней. зачастую мы находили его пьяным, лежащим на чьем-нибудь крыльце в Смелиже. Мы грузили его в УАЗ и отвозили восвояси с деревенской почтой в мешке, висевшем на его плече. Журналисты прошли по деревне. 1 из них остановил Тоньку и спросил, что она думает о зубрах. — Лора привезла их из Америки, — сказала она на местном диалекте – смеси русского, белорусского и украинского. — Я не собираюсь прохаживаться в лес, Кагда там бродит эта скотина, — добавила она. – Я их боюсь. Неделю после Степан принес газеты. Наша моська Пупа В любое время приветствовал его неистовым лаем и кусал зa пятки. по-этому Степан В любое время надевал толстые валенки, Кагда приносил нам почту. Мы прочитали статьи о выпуске зубров и моем приезде. Одна из газет, Брянский рабочий, написала, что я хожу в фуфайке и ношу воду из колодца на коромысле. На самом деле около меня не было ни того, ни другого. Я торопливо стала местной знаменитостью. Кагда я появлялась в Суземке, около меня собирались дети и просили автограф. Мне не нравилось, что меня знают только потому, что я американка, а не потому, что я сделала вещь хорошее либо достигла какого-то успеха. человеки начали сплетничать, некоторые говорили, что я шпионка, которую отправили сюда, что бы выкладку поезда, пересекающие российскую границу. — Ты просто зачинщик юноша на деревне, — сказала моя мама, Кагда рассказала ей о своем открытии во время одного из наших ежемесячных телефонных разговоров. Она и выше- отчим Чаз (сокращенно от Чарльза) звонили мне из Денвера в загодя договоренное время в контору заповедника, да как в Чухраях телефона не было. Трое из моих четверых родителей планировали приехать ко мне летом, прежде мама и Чаз, а после выше- отец. — Я не могу дождаться, Кагда вы приедете, — сказала я маме. – Ты наверняка поймешь, почему мне здесь да нравится. — Не рассчитывай на это, — ответила мама. Мы с Игорем навещали зубров едва не круг сутки и следили, что бы инспектор давал им довольно корма. Они привыкли к нашим визитам и с нетерпением ждали угощения, которое мы приносили — овес, яблоки, картошку — хоть бы и не приближались к еде, покамест мы не отойдем ежели и бы метров на десять. между них было чета самки и 1 самец. Я любила работать на жердях изгороди и видеть зa их поведением и общением. Самец был не таким крупным, как самки; наверное, он моложе, решила я. Более крупная самка явно была вожаком, да как она неумолчно кусала других зa бока, Кагда они подходили чрезвычайно у ворот к веткам, которые она намеревалась есть. Но при этом они В любое время держались вместе. Игорь опубликовал фотографии зубров в газетах, из которых человеки узнавали о том, как поживают вторично прибывшие. чрез три недели опосля их приезда Игорь решил, что пришло время выпустить зубров на волю. Мы пригласили тогдашнего губернатора Брянской области, Евгения Лодкина, на это событие, что бы прорекламировать возвращение зубров и запасаться его поддержкой заповедника. Игорь знал Лодкина к тому же до того, как он стал губернат
52b1
ором и работал журналистом в газете Брянский рабочий. Лодкин работал старательно, рассказывая правду об атомном взрыве в Чернобыле, кто повлиял на западные районы Брянской области, граничившие с Украиной. Лодкин и поддерживал Игоря при создании заповедника «Брянский лес», Кагда Игорь опять был школьным учителем. Евгений Лодкин был коммунистом. И ежели и уже шел 1997 год и коммунисты не были около власть со времен путча 1991 года, они продолжали контролировать некоторый региональные правительства, в частности прокоммунистические области к югу от Москвы, которые назывались «красным поясом». Я боялась, что губернатор Лодкин не захочет помогать со мной — американкой. Губернатор приехал на черной Волге со своим водителем – высоким, худощавым парнем годов двадцати пяти. Губернатор – невысокий, приятной наружности, мужчина годов шестидесяти, смуглый и черноволосый — улыбнулся и сердечно поздоровался с нами. Он энергично пожал мне руку, что рассеяло мои сомнения относительно нашей встречи. Он смотрел тепло и оживленно, что было не способный на тех официальных коммунистических деятелей, с которыми я встречалась, Кагда работала в Москве. Мы показали губернатору средоточие для посетителей, а вернее то, что смогли, да как электрики выбрали сей день, что бы отключить электричество в целях экономии средств, которые место задолжал федеральным энергетикам. Лодкин был больно любезен, хвалил заповедник и Игоря и, казалось, искренне интересовался заповедником и знакомством с нами. Из конторы заповедника мы на УАЗе поехали к месту выпуска зубров. Охранника губернатора укачало на ухабистой дороге, и мы остановились, что бы он смог выскочить в лес. Мы некоторое время смотрели на зубров после забор, а после попросили губернатора Лодкина выпустить их на волю. Он вытолкнул слеги, лежавшие поперек ворот, а Игорь все это сфотографировал. Нам пришлось изгонять животных из загона. как истинные коммунисты они не хотели уходить, возможно, думая о том, что время бесплатной кормежки закончилось. Когда мы вернулись в контору, я отвела губернатора в сторону, да как он уже собирался уезжать. Я сказала ему, что его любимая газета Брянский работник пишет неправду. — Что Вы имеете вследствие — спросил он. Я рассказала ему, что в статье о приезде зубров корреспондент написал, что я точно бы ношу фуфайку и воду на коромысле. На самом деле, — сказала я со всей серьезностью проявляя тревога о правдивости репортажа и разыгравшемся воображении журналиста, — все это неправда. около меня нет ни фуфайки, ни коромысла. Ладно, -сказал он,- я разберусь с этим вопросом. Месяц после Лодкин вновь приехал в заповедник. Мы с Игорем встретили его около конторы заповедника. Губернатор достал с заднего сиденья машины фуфайку и набросил мне на плечи хором с ярким платком, какие носят все бабушки. после он открыл багажник и достал деревянное коромысло и чета ведра и опустил все это мне на плечо. — Вот видите, — сказал он, улыбаясь, — наша газета отроду не врет. Источник: llorax.livejournal.com Справка Автор рассказа Лора Уильямс — американка, активистка Всемирного фонда дикой природы, жена известного фотографа-натуралиста Игоря Шпиленка. Игорь Шпиленок является основателем и первым директором заповедника «Брянский лес». творец фотокниг о дикой природе. гибель времени уделяет охране природы. пара Игоря — Николай Шпиленок — одинаковый фотограф-натуралист. Младший пара Дмитрий — режиссёр и оператор научно-популярных фильмов. Лора Уильямс проживает в деревне Чухраи Суземского района Брянской области.Шел 1997 год. Наступил апрель, а дружно с ним приехали зубры. двое грузовика с высокими узкими ящиками, с решетками с одной стороны, остановились около конторы заповедника «Брянский лес». Мы с Игорем были на месте, что бы их встретить. Окский заповедник, согласный к юго-востоку от Москвы, согласился прислать пять зубров из своего центра по их разведению, Но сотрудники смогли захватить только троих на той громадный площади, где они обитали. кроме десять зубров привезут позже, что бы пополнить наше стадо, которое к тому моменту должно будит увеличиться естественным путем. Брянский бор – это идеальное поле для обитания зубров, где переставать молодых побегов и сухих веток, которыми дозволено питаться. В разница от равнинных американских бизонов, живущие в лесу европейские зубры причинность едят ветки и другие растения. К началу двадцатого века европейский зубр был едва не весь истреблен в дикой природе и сохранился только в европейских зоопарках. сам-друг центра по разведению в России – Окский и Приокско-террасный заповедники – позже развели зубров, взятых в зоопарках, и зa не мало десятилетий создали стая зубров, которое дозволительно было выпустить в дикую природу. Наш заповедник был вторым в европейской части России, какой получил зубра для выпуска, что было результатом обращения Игоря зa поддержкой в общий фонд дикой природы (WWF) и тогдашний казенный совет по экологии России. Зубры были выпущены вдобавок в одном заповеднике, на Кавказе, Но в то время браконьеры и этнические разборки в этом районе уничтожили большая часть животных. Мы с Игорем сели в УАЗ неразлучно с несколькими журналистами, которых я пригласила из местной и районной газет, что бы осветить событие. Я между тем работала начальником отдела экопросвещения в заповеднике. да как большая часть соседей заповедника ничто не знали о зубрах, для нас было гордо рассказать об этом находящемся на грани исчезновения животном. Браконьерская лов на редких животных в России — это уголовное преступление, которое строго наказывается. Мы привели караван грузовиков с зубрами, сотрудников заповедника и журналистов на полоса выпуска. не мало недель Игорь (который в этом случае был директором заповедника) и его сотрудники сооружали скоропреходящий загон в лесной части заповедника почти в 4-х километрах от Чухраев. Зубры будут быть в нем три недели и ежедневный приобретать корм, что бы они знали гораздо прийти, если зимой не будит довольно естественного корма. Игорь нанял молодого инспектора — специалиста-охотоведа – для изучения и охраны зубров. Один грузовик завяз в грязи на дороге, Но мужики подложили бревна по колеса и вытолкнули его. живым духом мы приехали на простор выпуска, и все собрались вокруг. да как около нас не было крана либо подъемника, что бы снять тяжелые ящики с платформы большого грузовика, восемь прислуга передвинули ящики – а возмужалый зубр весит около 300 кг – на платформу маленького грузовика, а кроме столкнули ящики на землю. Мы открыли решетки, Но зубры продолжали стоять. Они устали от переезда, и их ноги потеряли устойчивость. Мы все отошли зa ограду. Медленно, 1 зa другим, осторожные животные отважились выйти. Они сбились в кучу и неверной походкой отправились в далекий крышка загона, г
39d6
де начали жевать ветки. Журналисты стали задавать Игорю вопросы. Он рассказал им о зубрах и программе возрождения, представил им меня – нового руководителя отдела экологического просвещения, американку. Он рассказал им, как я приняла новорожденного в электричке. врасплох я оказалась в центре внимания. большая часть местных журналистов ни в жизнь не видели раньше иностранцев, а быстро тем более американцев — будто только в кино. 1 из них спросил, почему я приехала сюда – или в Америке больше нечего пригреть кого — В Америке миллион диких мест и национальных парков, — ответила я, — а да море людей, которые работают в них. Но мне кажется, что я могу приходить больше пользы здесь. Другая женщина сказала: — Некоторые читатели могут подумать, что вы монах либо изгой американского общества, либо может содержаться вы уродливы либо безобразны – и по-этому вы выбрали сей затерянный лесной уголок. Но вы привлекательная молодая женщина. Вы умны и энергичны. Вы можете говорить читателям, почему вы выбрали это район Я объяснила им, как я искала фортель замечаться ближе к природе, как я была очарована системой заповедников, и как подвизаться в заповеднике оказалось отличной для меня возможностью. Другого журналиста интересовали более приземленные вопросы, и он спросил, теснить ли около меня платье в доме. Кагда я ответила, что  удобства во дворе, он спросил, как я справляюсь с такими недостатком. — Я не обращаю на это внимания, — сказала я. – Я думаю, что то, как живут русские в деревнях, — это практический испытание для всех нас, преимущественно для американцев. Здесь абсолютно нет отходов. человеки точный знают, откуда берется пища. Это признаться максимально возле к экологически чистой жизни, о которой в USA некоторый не имеют понятия. После выпуска, около нас был пир с гостями в лесу. Игорь купил шампанское, водку и закуски. Я нарезала хлеб, сыр и копченую колбасу и раздала бутерброды. Мы выпили зa зубров, их здоровье и будущую существование в Брянском лесу. Мы поехали обратно. На обратном пути в главную контору заповедника, мы заехали в Чухраи, что бы читать гостям глухую деревеньку. Мы остановились, что бы пить полную женщину, которая переходила дорогу и несла воду из колодца. — Это хорошо, что ведра полные! — воскликнул кто-то. Считается дурной приметой встретить женщину, переходящую дорогу с пустыми ведрами. Женщина с любыми ведрами — это уже побуждение для беспокойства. Мужчина с полными ведрами – гораздо классический знак. Игорь сказал гостям, что это была Тонька. Ей около пятидесяти, Но выглядит она старше, и занимает одно из двух имеющихся в деревне рабочих мест — почтальона. Второе пространство занимает невежа Василий, что был местным лесником, отвечавшим зa наблюдение и проверку леса около Чухраев. двое раза в неделю Тонька ходила зa 9 километров в Смелиж, что бы овладевать почту, которую тамошняя почтальонша приносила из ближайшего почтового отделения, находившегося кроме в трех километрах. Кагда Тонька возвращалась в Чухраи, она отдавала почту своему всегда пьяному сожителю, Степану, что бы он ее разнес, да как она смертельно боялась собак, которых держали все жители деревни. Степан приехал сюда в 1991 году с Украины, что дало ему имя «хохол». Степан говорил по-русски и по-украински, Но на обоих языках плохо. К тому моменту, Кагда он, наконец, приносил почту, даже газета из Суземки уже была недельной давности. лихо посылки, посланные моей мамой, стали вернуться обратно, и я поняла, что зa доставку посылки Степан хотел получить самогонку. за всем тем изделие Тоньки состояла только в том, что бы доставить уведомление, что посылка находится на почте и ее дозволительно забрать. Степан любил всучать почту не торопясь, сидя на нашем крыльце и ныряя в старый и низкий мешок. прежде он отдавал мне газеты, после письмо, после книга и, наконец, известие о посылке. Может быть, он хотел повысить цену зa свои услуги. Почему я должна была наливать самогон Степану, а не Тоньке – я не могла понять. не мало раз, Кагда Тонька поручала Степану начинать в Смелиж зa почтой, он исчезал на не мало дней. зачастую мы находили его пьяным, лежащим на чьем-нибудь крыльце в Смелиже. Мы грузили его в УАЗ и отвозили восвояси с деревенской почтой в мешке, висевшем на его плече. Журналисты прошли по деревне. 1 из них остановил Тоньку и спросил, что она думает о зубрах. — Лора привезла их из Америки, — сказала она на местном диалекте – смеси русского, белорусского и украинского. — Я не собираюсь идти в лес, Кагда там бродит эта скотина, — добавила она. – Я их боюсь. Неделю после Степан принес газеты. Наша шавка Пупа В любое время приветствовал его неистовым лаем и кусал зa пятки. по-этому Степан В любое время надевал толстые валенки, Кагда приносил нам почту. Мы прочитали статьи о выпуске зубров и моем приезде. Одна из газет, Брянский рабочий, написала, что я хожу в фуфайке и ношу воду из колодца на коромысле. На самом деле около меня не было ни того, ни другого. Я скоро стала местной знаменитостью. Кагда я появлялась в Суземке, около меня собирались дети и просили автограф. Мне не нравилось, что меня знают только потому, что я американка, а не потому, что я сделала вещь хорошее или же достигла какого-то успеха. человеки начали сплетничать, некоторые говорили, что я шпионка, которую отправили сюда, что бы счислять поезда, пересекающие российскую границу. — Ты просто запевало мужчина на деревне, — сказала моя мама, Кагда рассказала ей о своем открытии во время одного из наших ежемесячных телефонных разговоров. Она и выше- отчим Чаз (сокращенно от Чарльза) звонили мне из Денвера в предварительно договоренное время в контору заповедника, да как в Чухраях телефона не было. Трое из моих четверых родителей планировали приехать ко мне летом, прежде мама и Чаз, а после выше- отец. — Я не могу дождаться, Кагда вы приедете, — сказала я маме. – Ты наверняка поймешь, почему мне здесь да нравится. — Не рассчитывай на это, — ответила мама. Мы с Игорем навещали зубров почти что отдельный погода и следили, что бы инспектор давал им довольно корма. Они привыкли к нашим визитам и с нетерпением ждали угощения, которое мы приносили — овес, яблоки, картошку — хоть и не приближались к еде, покамест мы не отойдем ежели и бы метров на десять. между них было сам-друг самки и 1 самец. Я любила работать на жердях изгороди и замечать зa их поведением и общением. Самец был не таким крупным, как самки; наверное, он моложе, решила я. Более крупная самка явно была вожаком, да как она безвыездно кусала других зa бока, Кагда они подходили чересчур по соседству к веткам, которые она намеревалась есть. Но при этом они В любое время держались вместе. Игорь опубликовал фотографии зубров в газетах, из которых человеки узнавали о том, как поживают опять прибывшие. чрез три недели опосля их приезда Игорь решил, что пришло время выпустить зубров на волю. Мы пригласили тогдашнего губернатора Брянской области, Евгения Лодкина, на это событие, что бы прорекламировать возвращение зубров и запасаться его поддержкой заповедника. Игорь знал Лодкина к тому же до того, как он стал губернатором и работал журналистом в газете Брянский рабочий. Лодкин работал старательно, рассказывая правду об атомном взрыве в Чернобыле, что повлиял на западные районы Брянской области, граничившие с Украиной. Лодкин и поддерживал Игоря при создании заповедника «Брянский лес», Кагда Игорь вторично был школьным учителем. Евгений Лодкин был коммунистом. И хоть уже шел 1997 год и коммунисты не были около начальство со времен путча 1991 года, они продолжали контролировать некоторый региональные правительства, в частности прокоммунистические области к югу от Москвы, которые назывались «красным поясом». Я боялась, что губернатор Лодкин не захочет помогать со мной — американкой. Губернатор приехал на черной Волге со своим водителем – высоким, худощавым парнем годов двадцати пяти. Губернатор – невысокий, приятной наружности, мужчина годов шестидесяти, смуглый и черноволосый — улыбнулся и сердечно поздоровался с нами. Он энергично пожал мне руку, что рассеяло мои сомнения относительно нашей встречи. Он смотрел тепло и оживленно, что было не способный на тех официальных коммунистических деятелей, с которыми я встречалась, Кагда работала в Москве. Мы показали губернатору очаг для посетителей, а вернее то, что смогли, да как электрики выбрали сей день, что бы отключить электричество в целях экономии средств, которые место задолжал федеральным энергетикам. Лодкин был непроходимо любезен, хвалил заповедник и Игоря и, казалось, искренне интересовался заповедником и знакомством с нами. Из конторы заповедника мы на УАЗе поехали к месту выпуска зубров. Охранника губернатора укачало на ухабистой дороге, и мы остановились, что бы он смог выскочить в лес. Мы некоторое время смотрели на зубров сквозь забор, а после попросили губернатора Лодкина выпустить их на волю. Он вытолкнул слеги, лежавшие поперек ворот, а Игорь все это сфотографировал. Нам пришлось изгонять животных из загона. как истинные коммунисты они не хотели уходить, возможно, думая о том, что время бесплатной кормежки закончилось. Когда мы вернулись в контору, я отвела губернатора в сторону, да как он уже собирался уезжать. Я сказала ему, что его любимая газета Брянский работник пишет неправду. — Что Вы имеете вследствие — спросил он. Я рассказала ему, что в статье о приезде зубров корреспондент написал, что я как будто бы ношу фуфайку и воду на коромысле. На самом деле, — сказала я со всей серьезностью проявляя тревога о правдивости репортажа и разыгравшемся воображении журналиста, — все это неправда. около меня нет ни фуфайки, ни коромысла. Ладно, -сказал он,- я разберусь с этим вопросом. Месяц после Лодкин опять приехал в заповедник. Мы с Игорем встретили его около конторы заповедника. Губернатор достал с заднего сиденья машины фуфайку и набросил мне на плечи сообща с ярким платком, какие носят все бабушки. после он открыл багажник и достал деревянное коромысло и пара ведра и опустил все это мне на плечо. — Вот видите, — сказал он, улыбаясь, — наша газета николи не врет. Источник: llorax.livejournal.com Справка Автор рассказа Лора Уильямс — американка, активистка Всемирного фонда дикой природы, жена известного фотографа-натуралиста Игоря Шпиленка. Игорь Шпиленок является основателем и первым директором заповедника «Брянский лес». творец фотокниг о дикой природе. избыток времени уделяет охране природы. пара Игоря — Николай Шпиленок — тожественный фотограф-натуралист. Младший пара Дмитрий — режиссёр и оператор научно-популярных фильмов. Лора Уильямс проживает в деревне Чухраи Суземского района Брянской области.